К палатам бояр Романовых на Варварке примыкает краснокирпичный Знаменский собор с трапезной на первом этаже. Это все, что осталось от мужского Знаменского монастыря в Зарядье. Да и собор, построенный при Алексее Михайловиче, уцелел только благодаря протестам жителей.
Этот храм за достаточно заметное отклонение колокольни от вертикальной оси в народе ласково называют «Московской Пизанской башней». А освящен он во имя почитаемого в Москве святого.
Дом №4а на Варварке — здание Старого английского двора. Эти белокаменные жилые палаты построили в XV веке для Ивана Бобрищева. Видимо, у него не осталось наследников, поэтому здание отошло в казну. Уже в следующем веке там разместилась резиденция английской Торговой Московской компании.
В углу Красной площади стоит небольшой Казанский собор. Он связан с именем Дмитрия Пожарского. Когда ополчение выходило из Ярославля, воины несли перед собой 6 списков иконы Казанской Божьей Матери. А когда князь победил, он дал обет построить храм. И Пожарский этот обет выполнил.
Воскресенские ворота меняли название бессчетное число раз! Они были и Курятными (в курятном ряду поблизости торговали птицей), и Неглинными (служили проездом из Китай-города через реку Неглинку), и Львиными (рядом держали львов, присланных Ивану IV из Англии и Персии). А после появления часовни Иверской иконы Божией Матери ворота стали называть Иверскими.
Потешный Дворец скрыт от взора посетителей. При Алексее Михайловиче там давали театральные представления (потехи). Отсюда и название. Например, здесь впервые на Руси поставили балет об Орфее и Эвридике.
С этим местом связано сразу две топонимических ошибки. Во-первых, это не колокольня, а ансамбль из колокольни, церкви и Филаретовской пристройки. Во-вторых, правильное название звонницы — Иван Великий. Она служила и дозорной вышкой, и пожарной каланчей, и украшением столицы. И некоторое время в Москве даже был запрет на строительство зданий выше Ивана Великого.
Патриаршие Палаты построили для патриарха Никона в 1652-1656 годах на месте Митрополичьего двора. Возвели их самые известные зодчие того времени — Антип Константинов и Бажен Огурцов. Помещения расписывали талантливые живописцы и царские художники, поэтому пышность убранства Патриаршего двора не уступала интерьерам царского Теремного дворца. Но вскоре Никону припомнили излишнюю роскошь: он оказался в опале.
Эта самая низкая и молодая башня и не башня вовсе, а каменный терем или шатер, стоящий на стене.