Центром уже несуществующей Хамовной слободы был храм Святителя Николая в Хамовниках.
По легенде, место для строительства церкви Иоанна Воина в память победы под Полтавой выбрал сам Петр I. Император активно участвовал в ее проектировании и спонсировал отстройку храма после очередного наводнения.
В старой Москве говорили: «Пришла к нам правда не от Петра и Павла, а от Воскресенья в Кадашах». Кадаши упоминаются еще в 1504 году — в завещании Ивана III. Тогда мастера-ткачи основали в городе несколько слобод, и архитектурной доминантой стала церковь Воскресения в Кадашах.
Церковь в Кузьминках впервые появилась еще при Строгановых. Она дала селу одно из его многочисленных имен. Но его главная святыня — Влахернская икона Божией матери — уже не в храме.
В России лишь 2 придела посвящено святому Мартину Исповеднику: один в Москве, в бывшей Алексеевской слободе, а второй в Архангельске.
В старину сюда для погребения свозили людей, не имевших родственников. И кто бы мог подумать, что в этих местах появится еще одна московская святыня?
Сретенский мужской монастырь отделен от суеты Большой Лубянки высоким забором и пышной зеленью. Неприметный вход ведет на монастырскую территорию с миниатюрными фонтанами и хвойными деревьями.
Богоявленский кафедральный собор в Елохове — один из самых известных храмов Москвы. И дело не только в его статусе. Говорят, что в подмосковном селе Елох (названо по слову «Ольха» и протекавшему рядом с храмом ручью Ольховец) в 1469 году родился московский юродивый Василий Блаженный.
Одно время сюда устраивали настоящие паломничества, так как на церковном кладбище храма Ильи Пророка похоронили московского юродивого Корейшу.
О названии района Марьина роща ходит легенда, будто принадлежали эти земли боярину Кошке и его жене Марье. По другой легенде, здесь хозяйничали разбойники под предводительством атаманши Марьи.