Как и зачем улицы меняют названия
Обычно улицы городов называли по особенностям местности (например, Черногрязская), по местному храму (например, Никольская, Ильинка, Варварка, Знаменка, Воздвиженка, Никитская и так далее) или по расположенной там слободе (Хамовники, Таганская, Кадашевская, Гончарная). Имя улице мог дать и крупный землевладелец (например, Протопоповский переулок). Иногда названия давали по географическому направлению (например, Ленинградский проспект) или примечательному событию (к примеру, Сретенка). Но советское время все изменило.
Как выбирали названия при переименовании улиц?
История массовых переименований началась в революционное время. В 1918 году по всей стране спешно начали демонтировать памятники в честь венценосных персон и заменять таблички на улицах.
Возглавлял комиссию старый большевик Воронин. Он ходил с палочкой, всегда в галстуке-бабочке. «Товарищеский переулок», «Большая Коммунистическая улица», «шоссе Энтузиастов»… Правда, это последнее название вызвало в комиссии спор. Казалось, что это трудное и не совсем понятное слово не приживется. Но Воронин все-таки убедил всех, что Владимирское шоссе, по которому шли политические ссыльные, только так и можно назвать. Шоссе Энтузиастов — название прижилось, но знает ли кто-нибудь его значение?
Новые имена выбирали за закрытыми дверями без общего плана, поэтому часто в разных районах города появлялись одинаковые имена, чествующие Ленина, Маркса, Коммунизм.
Куда бы ты ни направил разбег
и как ни ерзай,
и где ногой ни ступи, —
есть Марксов проспект,
и улица Розы,
и Луначарского —
переулок или тупик.
Где я? В Ялте или в Туле?
Я в Москве или в Казани?
Разберешься? — Черта в ступе!
Не езда, а — наказанье.
Каждый дюйм бытия земного
профамилиен и разыменован.
Со временем топонимика превратилась в способ чествования всевозможных «заслуженных». Имена улицам не просто присваивали, ими награждали. В Комиссию по наименованию улиц «сверху» поступало распоряжение подыскать для определенной персоны достойную улицу. Так в Москве появились улицы «генерала такого-то», «маршала такого-то», «советских кого-то», «академика такого-то»… Но имени, как и любой другой награды, можно было лишиться, поэтому некоторые названия исчезли с карты города, не успев даже там закрепиться.
Почему возвращали старые имена?
Приказы увековечить «память товарища такого-то» продолжали спускаться «сверху». По этому поводу москвичи шутили, что Москва превратилась в филиал Новодевичьего кладбища.
Во избежание неразберихи в 1950-х составили список «Проектируемые новые названия улиц, переулков, площадей Москвы» с возможными немемориальными названиями для будущих улиц развивающейся Москвы. Он оказался очень востребованным во времена «оттепели» с новым витком борьбы с церковными названиями. Но старые имена, многие из которых вернулись, помнили.
Я — вселенский полудурок,
бит Никиткой и тоской.
Вознесенский — переулок
меж Никитской и Тверской.
Невезенья квинтэссенция,
он не трасса, а тропа.
Здесь на Пасху Вознесенская
просияла Скорлупа.
Был он улицей Станкевича.
Нет Станкевича. Увы.
Переулок он теперича,
что привычней для молвы.
По нему, минуя мэрии
темно-красную парчу,
поклонитесь в век безверия
памятнику Ильичу —
Петру Ильичу Чайковскому,
что презревши суицид,
точно мучимый щекоткою,
на скамеечке сидит.
И красавица из местных,
не уехав в эмират,
в Вознесенской лавке крестик
сладко будет примерять.
С тьмой литературных урок
разберусь я вдругорядь.
Вознесенский переулок
не переименовать.
Как Москва едва не стала Сталинодаром.
Москвичи отмечали, что в городе никогда не было Сталинской улицы. Был район, станция метро «Сталинская», завод имени Сталина, а улицы — не было. Правда, в 1937–1938 годах улицей Сталина временно называли проектируемый проезд, который вел к строящемуся стадиону в Измайлове. Ему тоже планировали присвоить имя Иосифа Виссарионовича, но стадион не построили, а улицу не проложили.
А в архиве ЦК КПСС хранится записка наркома внутренних дел Н.И. Ежова Верховному Совету СССР с предложением присвоить Москве имя Сталинодар. По словам наркома об этом просили многие трудящиеся Советского Союза.
Мысль летит быстрей, чем птица,
Счастье Сталин дал нам в дар.
И красавица столица
Не Москва — Сталинодар!
Но переименования не произошло: Сталин был против. Этот вопрос поднимали еще раз после войны. Тогда даже предлагали ввести орден Сталина и показали ему опытный образец. Но Иосиф Виссарионович идею отклонил.
Сейчас не надо. А когда умру, делайте, что хотите.
Сталин понимал, что после его смерти последует мания по увековечению его памяти. Так и произошло: Москву предложили переименовать в Сталин, на юго-западе города хотели создать целый район «Памяти товарища Сталина», воздвигнуть подобную египетским пирамиду для тела Сталина, построить институт Маркса-Энгельса-Ленина-Сталина, музей Сталина, Сталинскую академию, самый большой в городе Зал конференций народов мира, Центральный театр Советского союза, Дворец науки, Спортивный центр. Предлагали даже МГУ имени Ломоносова присвоить имя Сталина, а СССР переименовать в Союз Советских Сталинских республик, Грузинскую ССР — в Сталинскую ССР, орден Ленина — в орден Ленина-Сталина, Всесоюзный Ленинский комсомол — в Ленинско-Сталинский комсомол и так далее.
Но намеченные переименования задержались, а потом и вовсе остановились из-за последовавшего разоблачения культа личности Сталина.
Говорят, что…
…в 1921 году московские поэты-имажинисты заказали в мастерской дощечки с надписями: «Улица Кусикова», «Улица Есенина», «Улица Мариенгофа», «Улица Шершеневича». На вопрос, кто эти люди, они отвечали продавцу, что это красные партизаны, освободившие Сибирь от Колчака.
После развески табличек имажинисты ожидали скандала, но его не последовало. Кусиков даже специально просил извозчика отвезти его на Кусиковскую. Тот говорил, что такой улицы нет. Кусиков пояснял, что это бывшая Большая Дмитровка. А на месте показывал табличку. Но этот проступок остался незамеченным, и вскоре таблички сняли.