Дом Губина — один из лучших образцов московского классицизма. Матвей Казаков построил его для богача-археолога. А сегодня здесь правит бал современное искусство.
Задача была непростой: разместить здание на узком длинном участке, на подъеме, да еще и напротив Петровского монастыря. Поэтому архитектор намеренно не делал главного входа в дом Губина со стороны Петровки, а перенес его в сад. Даже парадную анфиладу Казаков расположил позади, чтобы звуки пиров не раздражали монахов. Гордостью дома был зимний сад с пальмами и другими экзотическими растениями.
В 1812 году дом Губина пострадал от пожара. К 1828 восстановили и само здание, и роспись стен и потолков. После этого главное здание сдавали под пансионы и училища. На смену им пришли редакции. Здесь разместились журнал «Охота», газеты «Московские ведомости» и «Столичная молва». Еще некоторое время дом был жилым. А в советское время здесь размещались больничные учреждения и институт ревматизма.
Основой музея стала личная коллекция Церетели. Она насчитывала 2 000 экспонатов. Ядро коллекции — произведения классиков русского авангарда начала XX века (К. Малевича, М. Шагала, В. Кандинского, Н. Пиросмани).
Бесплатная монументальная экспозиция находится во внутреннем дворе под открытым небом. Там можно увидеть героев фильма «Мимино», цикл скульптур «Горожане». Часть памятников (Владимиру Высоцкому, Иосифу Бродскому, Нико Пиросмани и Теодору Руссо) в точности повторяют скульптуры, установленные перед мастерской Церетели на Большой Грузинской. Рядом — кусок винтовой лестницы Эйфелевой башни. Сотню лет он служил гостям Парижа. В конце 1980-х его демонтировали и подарили музею.
Также раньше во дворе ММСИ стоял памятник Лужкову-дворнику. С метлой и фонарем в руках он сметал мусор со столичных улиц. Но в октябре 2010 года, через месяц после отставки Лужкова с поста мэра Москвы, памятник убрали.
...купец Губин покрыл крышу своего дома столь прочным железом, что она больше века простояла без ремонта.
...гимназия Крейсмана в доме Губина славилась тем, что в нее принимали учеников, исключенных из казенных гимназий. Но поэта Брюсова выгнали даже из нее за «вольнодумие»: он издавал студенческий журнал, в котором нашлось место атеистическим и республиканским мыслям..
А напротив рекреационного зала гимназии сидел монах Петровского монастыря с кружкой для сбора пожертвований. Когда он «клевал носом», гимназисты развлекались: плевали через трубочку в него комки бумаги. Монах вскакивал, но не мог понять, что произошло.
Хулиганов к гимназии Крейсмана был так много, что был в ней собственный карцер. Там стоял шкаф с учебными пособиями и скелетом на подставке с колесиками. Один из провинившихся гимназистов на перемене бросил этот скелет с хоров, где был карцер, вниз — в толпу студентов. Скелет приземлился аккурат на подставку и покатился по залу, размахивая руками и щелкая челюстью. Началась паника и давка.
Виновника хотели исключить из гимназии, но дело замяли
