Перед Покровским собором стоит одна из «визитных карточек» Москвы — 20-тонный памятник Минину и Пожарскому. Но мало кто знает, что этот монумент изначально предназначался для Нижнего Новгорода. Также немногие догадываются, что праздник 4 ноября, известный нам как День согласия и примирения, на самом деле — день освобождения России от польско-литовского интервенции.
Хотя памятник открыли в 1818 году, задумали его еще в 1804. А с предложением начать сбор средств выступили члены Вольного общества любителей словесности, наук и художеств и того раньше — в 1803 году. Первоначально памятник Минину и Пожарскому предполагали установить в Нижнем Новгороде, где собралось народное ополчение.
В 1807 году скульптор Мартос опубликовал гравюру с первой моделью памятника, и уже в следующем году начался сбор средств по всей России. При этом Мартос работал над памятником Минину и Пожарскому 14 лет, не прерываясь. А все аллюзии на тему наполеоновских войн появились уже в процессе создания монумента.
Учитывая важность памятника героям 1612 года для русской истории, решили установить его в Москве. А в Нижнем Новгороде готовую статую продемонстрировали, когда ее доставляли по Волге в Москву. Чтобы утешить обделенных нижегородцев там поставили мраморный обелиск в честь героев. Правда, по дороге он раскололся на две части. Но все же склеенный обелиск до сих пор стоит в Нижегородском Кремле.
А в 2005 году историческую несправедливость исправили: Нижний Новгород все же получил памятник Минину и Пожарскому. Это была копия скульптуры Мартоса, выполненная Зурабом Церетели. Установили монумент под стенами Нижегородского Кремля, около церкви Рождества Иоанна Предтечи — там, где в 1611 году Кузьма Минин призывал нижегородцев собрать народное ополчение. Памятник открыли 4 ноября 2005 года, когда Россия впервые отмечала День согласия и примирения. И это не случайно, ведь именно в этот день, в праздник Казанской иконы Божией Матери, в 1612 году завершились бои с поляками, а Дмитрий Пожарский дал обет построить Казанский храм на Красной площади.
Отлили памятник в Санкт-Петербурге 5 августа 1816 года. Для пьедестала сначала хотели использовать сибирский мрамор, но из-за больших размеров памятника решили использовать гранит из Финляндии. Сам памятник Минину и Пожарскому из Санкт-Петербурга в Москву доставили по воде: через Мариинский канал до Рыбинска, далее по Волге до Нижнего Новгорода, затем вверх по Оке до Коломны и по реке Москве. Монумент, отправленный из Санкт-Петербурга 21 мая 1817 года, прибыл в Москву 2 сентября.
По первому проекту Мартоса оба героя должны были стоять на постаменте во весь рост. Это вызвало недовольство государственных лиц: как можно, чтобы мужик стоял рядом с князем! Пришлось Мартосу князя усадить. При этом скульптор не погрешил против правды: князь Пожарский получил в бою тяжелые раны, потому на памятнике он сидит, осторожно вытянув больную ногу.
20 февраля 1818 года состоялось торжественное открытие памятника Минину и Пожарскому. Публика собралась огромная. А высокая оценка работы властями подтверждалась и тем, что литейщик Екимов получил от императора премию 20 000 рублей и орден Анны II степени, а скульптор Мартос — пожизненную пенсию 4 000 рублей в год.
По задумке автора, Минин и Пожарский должны были стоять лицом к Кремлю. Но в 1931 году памятник посчитали помехой для демонстраций и парадов боевой техники и передвинули к собору Василия Блаженного, развернув лицом к зданию ГИМ.
Надпись на памятнике Гражданину Минину и князю Пожарскому — благодарная Россия
вызвала много споров.
Надпись гражданину Минину, конечно, не удовлетворительна: он для нас или мещанин Косма Минин по прозванию Сухорукой, или думный дворянин Косма Минич Сухорукой, или, наконец, Кузьма Минин, выборный человек от всего Московского государства, как назван он в грамоте о избрании Михаила Федоровича Романова. Все это не худо было бы знать, также как имя и отчество князя Пожарского.
А Николай Станкевич в 1829 году предложил свою «Надпись к памятнику Пожарского и Минина».
Сыны отечества, кем хищный враг попран,
Вы русский трон спасли — вам слава достоянье!
Вам лучший памятник — признательность граждан,
Вам монумент — Руси святой существованье!
Памятник Минину и Пожарскому на Красной площади считается лучшим творением скульптора Мартоса. Возможно, поэтому он в одном из барельефов поместил автопортрет. Это крайняя слева фигура отца, отдающего сыновей в ополчение. Кстати, эта сцена автобиографична, так как сын скульптора добровольцем пошел в армию во время Отечественной войны 1812 года.
Когда я прохожу мимо этого монумента, когда я рассматриваю его, друзья мои, что со мной тогда делается! Какие священные минуты доставляет мне это изваяние! Волосы дыбом подымаются на голове моей, кровь быстро стремится по жилам, священным трепетом исполняется все существо мое, и холод пробегает по телу. Вот, — думаю я, — вот два вечно сонных исполина веков, обессмертившие имена свои пламенною любовью к милой родине. Они всем жертвовали ей: имением, жизнью, кровью. Когда отечество их находилось на краю пропасти, когда поляки овладели матушкой-Москвой, когда вероломный король их брал города русские, — они одни решились спасти ее, одни вспомнили, что в их жилах текла кровь русская. В сии священные минуты забыли все выгоды честолюбия, все расчеты подлой корысти — и спасли погибающую отчизну. Может быть, время сокрушит эту бронзу, но священные имена их не исчезнут в океане вечности. Поэт сохранит оные в вдохновенных песнях своих, скульптор в произведениях волшебного резца своего. Имена их бессмертны, как дела их. Они всегда будут воспламенять любовь к родине в сердцах своих потомков. Завидный удел! Счастливая участь!
...когда памятник стоял напротив Кремлевских стен, Минин рукой указывал на Кремль, призывая князя освободить его от интервентов..
А после смерти В.И. Ленина во время борьбы за власть с главным докладом на съезде «Политическим отчетом ЦК РКП(б)» выступил Григорий Зиновьев. По негласному правилу, с таким докладом должен был выступать первый человек партии. Появились слухи, что Зиновьеву каким-то образом удалось захватить власть, и ему уже дали прозвище «новый Гришка Отрепьев». А на памятнике Минину и Пожарскому появилась надпись: «Смотри-ка, князь, какая мразь в Кремле сегодня завелась». Возможно, это стало поводом к переносу монумента.
После этого Минин стал показывать на место перед ГУМом, как бы говоря: «Вот, где мы стояли раньше». А острословы, намекая на Мавзолей, шепотом декламировали: «Смотри-ка, князь, какая мразь у стен Кремлевских разлеглась»
...когда памятник стоял возле Верхних Торговых рядов, вокруг него заливали каток. Ходили туда люди разных сословий и, за отсутствием навыков катания, сталкивались друг с другом. Чтобы избежать скандалов, городские власти выделили несколько статных конных жандармов. Естественно, дамы на них засматривались, и столкновений на катке стало только больше.
...Англичанка Марта Вильмот, гостившая в России в 1807 году, записала в дневнике: «Ходят слухи, которым решительно все верят, что несколько дней назад, ночью, сторож Большого собора в Кремле был сильно напуган доносящимся из церкви топотом лошадей. Он бросился к служителю, чтобы позвать его на помощь и вместе посмотреть, что там. Сторож стал открывать ключами двери, но они вдруг распахнулись сами, церковь внезапно осветилась, и мужичку предстали два воина в полном вооружении, крестящиеся и кланяющиеся перед образом Казанской Богоматери. После молитвы они вскочили на коней и умчались, но на прощание объявили во всеуслышание, что намереваются поддержать земляков в битве против французов, и что Буонапарте непременно падет». Разумеется, народ сразу же догадался, что всадники — это Минин и Пожарский, помогающие русским в борьбе с Наполеоном.
