Кто бы мог подумать, что еще в середине XIX века в России итальянские музыканты были более популярны, чем русские. Исправить эту несправедливость решила «Могучая кучка» композиторов (М. Балакирев, А. Бородин, М. Мусоргский, Н. Римский-Корсаков и Ц. Кюи). Они обратились к национальным корням в музыке и настояли на создании в России высшего музыкального училища.
Но преподавали там опять иностранные музыканты. Тогда Николай Рубинштейн в 1866 году основал русскую консерваторию на базе организованных им же Музыкальных классов Московского отделения Императорского русского музыкального общества.
Со дня основания и до 1881 года Николай Рубинштейн оставался директором Консерватории, профессором фортепианного класса и дирижером ученического оркестра. Теоретическое отделение возглавил П.И. Чайковский.
Сначала занятия шли в доме Черкасовой на Возвиженке (был разрушен фашисткой бомбой в 1941 году). Но в 1871 году она вдвое подняла арендную плату, и консерваторцы переехали на Большую Никитскую — в усадьбу Е.Р. Дашковой, которую по ее заказу построил Василий Баженов.
Боковые флигели существовали в виде отдельных небольших корпусов. В левом из них помещался... склад крымских вин князя Воронцова-Дашкова, у которого, между прочим, это здание было приобретено для консерватории в 1878 году за 185 тысяч рублей. В правом — к улице помещался небольшой нотный магазин, а со двора — квартира, в которой до 1881 года жил основатель и первый директор консерватории Н.Г. Рубинштейн.
По количеству учащихся, которые тогда обучались в консерватории, помещение это, пожалуй, отвечало своему назначению, если бы не «концертный» зал (он же оркестровый, хоровой и оперный класс), который мог обслуживать только закрытые ученические вечера, самостоятельные ученические концерты и иногда камерные собрания Музыкального общества. Классы в первом и втором этажах были довольно большие, с высокими потолками, а в третьем с совсем низкими. В общем все помещение своей опрятностью, чистотой и спокойно-деловым уютом производило очень хорошее впечатление.
Со временем консерватории потребовалось новое здание. Усадьбу выкупили у Дашковой и в 1895-1901 годах архитектор В.П. Загорский и скульптор А.А. Аладьин ее перестроили. Сохранили фасадную стену главного корпуса с полуротондой и входной тамбур (ранее это были парадные сени), а все остальное сломали и выстроили заново. Пандусы у главного входа устроили для удобства подъезда на экипажах.
Активно помогали в строительстве здания Консерватории меценаты: текстильные фабриканты братья Морозовы взяли на себя оборудование и меблировку зала, миллионер-сахарозаводчик Харитоненко подарил ковры, орган, и сейчас украшающий Большой зал, заказал в Париже предприниматель фон Дервиз, а сам Загорский предоставил средства на покупку мраморных лестниц. Кроме того за проект и руководство строительством архитектор не взял ни копейки.
Директор московской консерватории… г. Сафонов известен в музыке тем, что он умеет извлекать удивительные аккорды из московских купцов.
— Лестницу для нового здания консерватории надо? Сейчас аккорд на купцах — и пожалуйте — лестница! Орган нужен? Легкая фуга на миллионерах — и орган!
Финансирование работы Консерватории шло за счет доходов от концертной деятельности Императорского русского музыкального общества, а также городских и правительственных субсидий, пожертвований частных лиц. Но все равно до 1917 года обучение было платным — 100 рублей в год. До 1879 года в Консерватории учились 6 лет, а затем этот срок был увеличен до 9. При этом курс включал как музыкальные дисциплины, так и общеобразовательные.
В 1931 году Консерваторию переименовали в «Высшую музыкальную школу имени Феликса Кона». Тогда же были попытки упростить учебные планы. Но в конце 1932 прежнее название и академический профиль Консерватории восстановили.
В 1932-1933 годах трехэтажное здание Консерватории надстроили по проекту И.Е. Бондаренко, а в 1983 к нему присоединили здание Синодального училища церковного пения в городской усадьбе Колычевых. Этот дом построил в конце XVIII века неизвестный архитектор школы М.Ф. Казакова, и с 1925 года в нем размещался юридический факультет МГУ.
При этом Большой зал известен своей акустикой. Ее создает система пустотелых керамических резонаторов, вмонтированных в свод. В день открытия в зале также установили стеклянное полотно с изображением покровительницы музыкантов святой Цецилии, но во время Великой Отечественной войны его разбили. Место Цецилии заняла картина Ильи Репина «Славянские композиторы» из Славянского базара. А в 2011 году витраж воссоздали по фотографиям, и он вернулся в Большой зал.
Также в здании Московской Консерватории работает музей Николая Рубинштейна. В бывшем кабинете первого директора хранятся реликвии, связанные с историей Консерватории. Именно эта экспозиция стала основой Музея музыкальной культуры имени М.И. Глинки.
...из 14 портретов композиторов, украшающих стены Большого зала консерватории (Бах, Гендель, Гайдн, Бетховен, Моцарт, Шуберт, Шуман, Мендельсон, Глюк, Вагнер, Глинка, Чайковский, Рубинштейн, Бородин, автор Н.К. Бодаревский) 4 были заменены. В 1953 году нерусских Генделя, Глюка, Гайдна и Мендельсона «сместили», а на их место встали правильные Мусоргский, Даргомыжский, Римский-Корсаков и Шопен. Правда получилась накладка при создании подписей: старые портреты подписаны в дореволюционной орфографии, а новые — в современной.
...Николай Рубинштейн часто отдавал собственные деньги на нужды Консерватории, а когда их не хватало, брал в долг и расплачивался потом гонорарами от концертов. На 10-летие Консерватории москвичи подарили музыканту серебряный поднос с горой рваных бумажек. Это были долговые расписки и векселя Рубинштейна, оплаченные благодарными любителями музыки.
...левая ложа Большого зала была особо пышно оформлена, так как предназначалась для царской фамилии. Но Николай II ни разу не был в консерватории.
